В последнее время на экраны кинотеатров выходит довольно много громких премьер. С каждым годом растут бюджеты, усложняется технология спецэффектов, рождаются новые решения в съемках.
Казалось бы – кино процветает.
Однако, это не совсем так. То, что мы привыкли видеть на экранах – не совсем кино.
С настоящим кино все это имеет столько же общего, сколько общего между шотландским скотчем и немецким шнапсом. То есть – ничего общего. Даже градус не совпадает.
Все эти трансформеры, властелины колец, гарипотеры и прочие громкие премьеры – это просто мультики. В них мало чего остается от жизни, от игры актеров, от настоящего кино. Согласитесь, трудно называть настоящим кино то, что на 60 процентов нарисовано.
Люди начинают забывать, что такое настоящее кино. Фильмы превращаются в простой видеоряд для поглощения попкорна или (в лучшем случае) сочных поцелуев на задних рядах.
Настоящее кино – это возможность реализации творческого замысла, средство самовыражения. Это – настоящее искусство, которое способно на очень многое. Оно способно изменить мир. Гарри Потер не может изменить мир. Не дано это Гарри Потеру.
Кино – это способ донести мысль (если она, конечно, есть). Способ высказаться (для тех, кому есть, что сказать).
Бывали случаи в истории, когда эта самая история изменялась под натиском настоящего кино. Лени Рифеншталь, к примеру, отлично осознавала, как ее кино может повернуть колесо истории в нужную сторону. Чем с успехом и пользовалась.
Настоящее, живое кино – это режиссерский замысел плюс игра актеров плюс работа оператора плюс, конечно, режиссура. Для того, чтобы снять настоящее, живое кино, не нужны спецэффекты. Для талантливого режиссеры спецэффекты всегда служили одним из инструментов достижения задуманного, но никак не самоцелью. И уж точно не способом поразить своего зрителя.


Итак, свершилось. Великий и ужасный Квентин снова одарил нас своей новой картиной –«Бесславные ублюдки». Это яркий образец настоящего кино. Того самого, посредством которого можно повернуть историю. Изменить привычный для тех, кто изучал (хотя бы поверхностно) хронологию событий второй мировой войны.
Это не издевательство над историей, это – если угодно, по мотивам.
А работа «по мотивам», как известно, допускает, что финал будет совершенно другим, нежели в оригинале.
Что там было? Вторая Мировая война была? Была.
Гитлер, Геббельс, Геринг, Борман - были? Да. Умерли - ну, вроде как.
Бывал Гитлер в Париже? Бывал.
Ну и отлично. А вот как все закончилось - это повод для полета фантазии.

Тарантино не снимал фильм о войне, это нужно понимать с самого начала.
Тарантино снимал фильм о том, что больше всего любит на свете – про кино. Про его силу, про возможности, про могучий потенциал этого вида искусства.
Разумеется, Тарантино знает, когда и как погиб Гитлер и его ближайшее окружение. Но в том то и сила кино, что в нем можно представить, что все было совсем не так. Представить и показать.
Вся эта почти трехчасовая картина, посвящена кино. В ней воспевается его сила, которая оказывается сильнее оружия.
Тарантино, как маленький увлеченный ребенок составляет кубики конструкции только так, как ему кажется правильным. Вся картина разбита на главы, которые сняты в своем ключе. Квентин с легкостью мастера совмещает несовмещаемое – например разговор во французской деревне охотника за евреями и крестьянина, укрывающим еврейскую семью, снятый в стиле вестерн под классическую музыку.

Актерский состав фильма – это просто настоящее лакомство для киномана. Бред Питт в образе руководителя отряда отмороженных евреев, которые забрасываются к тыл врага для совершения актов устрашения. Тиль Швайгер, голыми руками убивающий 13 офицеров СС.
Великолепная Диана Крюгер в роли кинозвезды третьего Рейха и двойного агента.
Элай Рот в роли «Жида-медведя», который обожает добивать нацистов бейсбольной битой.
Но безсловной звездой актерского состава этой картины можно считать немецкого актера Кристофера Уольца. Вот этот точно переиграл всех. Каждое его появление на экране в образе «Охотника на евреев» - это просто праздник. И, если в начале кажется, что он – лишь блестящая роль второго плана, то ближе к финалу становится ясным, что основная интрига как раз завязана именно вокруг его персонажа.









Да, крови много. Но это такая тарантиновская кровь. Ненастоящая. Квентин – маленький ребенок, перемазанный кетчупом. Он стоит и улыбается. И все понимают, что это – только кетчуп.
То, что на взрослом человеке с серьезным лицом могло бы со стороны смотреться ужасно, на улыбающемся ребенке смотрится забавно.
Только дебила с ампутированным мозгом, остатки которого соскребли с внутренней части черепной коробки поделками вроде гарри потеров и властелинов колец, можно испугать тарантиновской кровью.

В этом разница между кино настоящим и ненастоящим. Второе – пытается максимально приблизиться к реальности, сделать вымысел похожим на правду. А первое, напротив, создает свою реальность, в которой можно домысливать что угодно. Настоящий киноман всегда понимает разницу между этими двумя вещами, и потому такое тарантиновское  кино всегда будет настоящим киноманским лакомством.
Настоящий киноман получает удовольствие от фильмов Тарантино. Остальные – радостно визжат от предвкушения просмотра очередной серии Шрека или Ледникового периода.

Ложкой дегтя, по традиции, остается озвучка. Разницу между оригиналом и дубляжом можно увидеть сразу, в первые же минуты, когда «Охотник на евреев» переходит с французского на английский,
В идеале смотреть картину нужно, безусловно, с субтитрами.








Специально для modeblog.ru