Ситуация развивалась постепенно. Никогда ранее в своих самых причудливых фантазиях не мог он вообразить, что окажется в положении, в каком находился сейчас: обнаженным, стоящим на полу на коленях. Его руки были, как обычно в эти последние дни, связаны за спиной. Его лоб касался пола, в то время как ножки его жены покоились на его затылке, ставшем для них чем-то вроде скамеечки. Его тело было изогнуто, его колени болели. Он находился в таком положении вот уже более часа. А еще час перед этим он провел, массажируя ее ступни, а затем целуя и лижа их. Как она сама говорила, ей особенно нравилось, когда он целовал и лизал ее ступни. Он был обязан делать это по несколько раз в день на протяжении последних четырех дней. Он находил весьма унизительным то, что он был обязан падать ниц и целовать ее ножки, когда бы она ему не повелела. Это заставляло его чувствовать себя особенно ничтожным и жалким. Он чувствовал себя смущенным и сбитым с толку, но он так хотел угодить ей, а она часто повторяла ему, как сильно ее возбуждает, когда он стоит перед ней обнаженным на коленях и целует ее ноги. Казалось, что так оно и должно было быть.
Все началось, когда они вечером смотрели взятую напрокат видеокассету. Откинувшись на спинку дивана, она позволила ему сесть рядом с ней. Она скинула свои босоножки и положила свои ноги ему на колени. Несколько минут спустя она сказала, что ей очень нравится, когда ей делают массаж ног. И почти сразу же после того, как он взял в свои руки ее ножки, он начала мурлыкать, словно маленький котенок. Что удивительно, у него оказался врожденный талант к массажированию, но эффект от его действий превзошел все ожидания. Она вошла в состояние, схожее с экстазом, пока он поглаживал ее ступни, обрабатывая каждый дюйм ее кожи. Она отпустила ему комплимент о качестве его техники и сказала, что он очень угодил ей, сделав ей массаж, и она рассчитывает, что он и впредь будет это делать.
Следующим этапом было заставить его очутиться на полу перед ней. Как-то вечером, когда они смотрели телевизор, она сказала, что ее ноги слегка затекли после работу в тренажерном зале, и ей было бы намного удобнее сидеть, нежели лежать, держа ноги у него на коленях. Это значило, что он дожжен был сесть на пол перед ней. Он попробовал, но никак не мог найти приемлемую позу, чтобы эффективно делать ей массаж. Единственной возможностью было встать на колени и позволить ей поставить свои ножки ему на колени.
Ей это так понравилось, что она не скрыл от него свое удовольствие. Она откровенно сказала ему, что это возбуждает ее, когда она видит его на полу перед собой, стоящим на коленях. Он вспыхнул и принялся усиленно массировать ее ступни. Она снова вошла в состояние эйфории и, по мере того, как он поглаживал ее подошвы, она казалась все более и более возбужденной. Ее руки скользнули меж ее ног и она начала ласкать себя прямо перед ним. По мере того как она начала приближаться к оргазму, она приказала ему целовать ее ноги. Он подчинился, и, опять, результат был изумительным. Она изогнулась от удовольствия, чувствуя его губы на своих ногах. Пока он покорно целовал одну ножку, она протянула вторую и начала тереть ею об его голову, постепенно склоняя ее ближе к ноге, которую он покрывал поцелуями. Она приказала ему лизать ее ножку и облизывать каждый ее палец. В каком-то гипнотическом трансе он подчинился. Почти в то самое время, как он исполнил ее приказание, ее тело содрогнулось в сильном оргазме, который, казалось, исходил из самого ее нутра и который длился несколько минут. Когда ее оргазм начал подходить к концу, она поставила одну свою ножку ему на затылок, вдавливая его голову в пол. Затем она выпрямилась на диване, в то время как он лежал ниц перед ней, а ее ножки стояли на его голове, вжимая ее в ковер. Когда он попытался сдвинуться, она шикнула на него и повелела оставаться на месте, не двигаясь.
Спустя некоторое время, которое показалось ему вечностью, она позволила ему подняться.
"Это было потрясающе!", - сказала она. – "Надеюсь, тебе понравилось это тоже, потому что я в полном восторге."
"Это было не совсем то, что я предполагал, дорогая",- произнес он.
"Но почему?" – поддразнила она его. Она поставила свои ступни на его пах и почувствовала там твердость. "Мне кажется, что тебе пришлось по душе. Тебе ведь нравится доставлять мне удовольствие, правда?"
"Да, конечно, но…", пробормотал он.
"Продолжай", - сказала она, сильнее надавив своей ножкой на его ширинку.
"Ну, я просто думал, что мы могли бы лечь в постель и заняться любовью более привычным способом". Он услышал мольбу в своем голосе и был смущен этим фактом.
Теперь он чувствовал себя не в своей тарелке. Его внутренне чутье говорило ему, что он пребывал в некоторой опасности. Его инстинкты посылали предупреждающие сигналы его разуму, но он не мог понять, где кроется эта опасность. Его желудок как будто скрутило узлом. Он мог ощутить, как шевелятся волоски на его шее.
"Бедняжка", - произнесла она полунасмешливым тоном.
"Конечно, я бы с удовольствием пошла в постель и занялась с тобой любовью, но, видишь ли, я только что испытала изумительный оргазм, и мне не кажется, что я в настроении для повторения прямо сейчас".
Ответом ей была тишина. Он уставился в пол, подмечая, насколько чудесно выглядят ее ножки с наманикюренными ноготками и гладкой кожей. Он чувствовал себя потерянным.
"Хотя я могу и передумать", - сказала она.
"Правда, милая? Как я могу переубедить тебя?"
"Что ж, дай мне подумать что бы могло снова возбудить меня",
Пока она думала, она поместила свои ножки ему на голову и поглаживала его волосы своими ступнями. Ее пальчики проложили путь вниз по его лицу, в его рот.
"Придумала!" – воскликнула она ликующе. "Я знаю, что это может быть. Пойдем в спальную, как ты предложил, но позволь мне связать тебя, дай мне поиграть с твоим телом. Я хочу подразнить тебя. Я хочу, чтобы ты всецело был в моей власти. Что скажешь? Ты достаточно смел для этого?"
"Но зачем, дорогая? Для чего тебе нужно связывать меня? Я ведь не смогу ни поддержать тебя, ни погладить", - он снова услышал прежние жалобные нотки в своем голосе.
"Затем, что это доставит мне удовольствие. Это ведь так возбуждающе – иметь такого сильного мужчину, связанного, на своей постели. И кроме того, я не хочу, чтобы ты мог сбежать, пока я играю с тобой. Доверься мне, милый, тебе понравится!"
Десятью минутами спустя он был обнажен и распластан на кровати. Она привязала его лодыжки к ножкам койки. Затем она прикрепила его левое запястье к спинке кровати и проделал то же самое с его правой рукой. Он чувствовал себя абсолютно беспомощным, но огромной силы эрекция заставила его член вздыматься над его животом, сочась предъэякуляционныой жидкостью. Когда она наконец закончила привязывать его, она откинулась назад с выражением огромного удовлетворения не лице.
Она поднялась с постели, пересекла комнату и зажгла несколько свечей. Комната слегка озарилась, и последние отблески уходящего вечера отступили. Закончив, она повернулась к нему. Он никогда не видел у нее выражения лица, подобного тому, что было в настоящий момент. Это была смесь насмешливого юмора и серьезности, что снова заставило его ощутить холодок на своей спине.
Она подошла и села на кровать рядом с ним. Он начал елозить вопреки тому, что был преисполнен решимости оставаться спокойным несмотря ни на что. Ощущение беспомощности было чрезмерным.
"Посмотри на себя", - произнесла она. "Пытаешься ускользнуть, а я ведь еще ничего тебе не сделала!"
Она положила свою руку с длинными ногтями на его бедро и мягко и медленно провела ими вверх к его подмышке. Его тело непроизвольно попыталось избежать контакта с ее рукой. Она погладила его чувствительные места, и переместила свою руку ему на живот. Это было невыносимо. Его тело изогнулось в какой-то странной позе. Она провела рукой вокруг его напряженного члена, который к этому моменту налился кровью. Она взяла его в руку и сжала. Затем она начала водить своей рукой вверх и вниз. Он застонал.
"О, детка", - сказала она, - "тебе нравится, не так ли?", - спросила она невинным голосом.
"Да!" – выскользнуло единственное слово из-под его сжатых зубов.
"Ты ведь хочешь угодить мне, милый?"
"Да, да, хочу."
К этому моменту он пребывал в некой прострации. Ее слова достигали его, но его сознание было подобно огромному бассейну, на поверхности которого плавал одинокий листок. Этот листок был единственной вещью, которая не позволяла ему скользнуть в потустороннее пространство. Ее слова были звуками, которые распознавала только его маленькая часть. Другая его часть была затеряна в потоке страсти и страха, беспомощности и вожделения.
Она сменила свою позу: взобралась на постель, так что ее ножки встали по бокам от его головы. Она величественно возвышалась над ним. Пока он смотрел на нее, она повернулась, так что теперь их лица смотрели в одну сторону. Затем она медленно начала опускаться, ее попа – приближаться к его лицу. Она решительно села на его лицо и поерзала для удобства. Она взяла его член в свою руку и неспешно стала двигать ею вверх и вниз.
"Тебе нравится это, крошка?"
"Хммм", - раздался его приглушенный ответ.
"Я сочту это за "да". Тебе нравится это и ты хочешь доставить мне удовольствие, так ведь, бедняжка?"
И снова ответом ей было сдавленное мычание.
"Тогда лижи, дорогой. Лижи и соси меня. Используй свою голову. Засунь свой язык в меня, пока я трахаю твою голову."
Она разместила свою киску прямо у него на лице и крепко прижала ее. Она могла чувствовать его влажные губы и язык, покорно облизывавший ее. Она прижималась крепче и крепче, изгибая свое тело, неистово вдавливая свою попу ему в лицо. Он, естественно, был абсолютно беспомощен, ее ягодицы и киска полностью закрывали его лицо, которое стало мокрым от ее соков. Он лизал изо всех сил, но она была единственной, кто контролировал ее оргазм. Она использовала его лицо, его голову. И как она сказала, она трахала его. Трахала его голову.
И снова она испытала невероятный оргазм. Она подпрыгнула на нем, затем вонзила свои ногти в его живот, заставив его закричать. Но чем сильнее он кричал, тем неистовее становился ее оргазм. К тому времени, когда она кончила, его тело выглядело словно карта Лондона с расчерченными красным линиями магистралей. Его лицо было покрыто ее соком и выделениями. Его член продолжал усиленно пульсировать. Его руки изогнулись. Он ощущал вкус ее влагалища в своем рту. Она слезла с него и вышла из комнаты.
Ее не было некоторое время. Он услышал хлопок пробки, вылетающей из бутылки с вином, и позвякивание наполняющегося бокала. Каким-то образом его чувства обострились из-за его бондажа, его деградации. Он мог слышать звук ее обуви на деревянном полу. Он ощущал запах вина. Немного времени спустя, хотя ему это показалось вечностью, она вернулась в комнату и села на кровать рядом с ним. Она лениво погладило его по бокам, по животу, обведя рукой вокруг его члена. Она поддразнила его, легонько скользнув ноготками вверх и вниз по дышащему жаром стволу. И снова он начал корчиться.
"Пожалуйста", - прошептал он.
"Пожалуйста? Что пожалуйста?" – усмехнулась она. Он даже не осознавал, о чем именно он умоляет. В конце концов, очевидная мысль возникла в его голове, хотя он с трудом мог говорить.
"Прошу тебя, позволь мне кончить". Он старался сдержать свое отчаяние, прошение в своем голосе, но даже ему самому собственный голос показался полным мольбы.
"Но зачем?" – спросила она невинным голосом. "Так забавно, когда ты лежишь передо мной вот так. Ты выглядишь так мило, так беспомощно."
"Затем…, затем, что мне это очень нужно" – молил он ее.
Она рассмеялась.
"Тебе это не нужно. В противном случае ты бы умолял меня об этом." Она взяла его член в свою руку и сжала, начав двигать ее вверх и вниз.
"Я прошу" , - заскулил он. "Пожалуйста, позволь мне кончить, пожалуйста. Умоляю тебя. Умоляю тебя, ради Бога, дай мне кончить."
Она взглянула на него глазами хищника, в лапах которого оказалась вожделенная добыча.
"Возможно, я позволю. Может быть, я дам тебе кончить, но что ты готов сделать за это?" Все это время она продолжала поигрывать с его членом, смотря на него, с тем чтобы не допустить его эякуляции.
"Что ты хочешь, чтобы я сделал?" – взмолился он, уже не пытаясь скрыть свое отчаяние.
"Ну, будь поизобретательнее. Придумай что-нибудь." – Она озорно улыбнулась ему.
"Боже. Я сделаю все, что угодно. Вообще все. Что ты хочешь, только позволь, малышка, позволь мне кончить. Я же умираю." – Он взмок. Его яйца готовы были взорваться.
"Все, что угодно, а? Это звучит великолепно!" – просияла она. – "Так ты сделаешь все, что я прикажу тебе, правильно? Это то, что ты имеешь в виду?" Она сильнее сжала его член.
"А-а, да, все, что ты скажешь!" – он чувствовал себя жалким, но его потребность в том, чтобы кончить, была чрезмерной.
"Тогда ты будешь моим рабом. Моим слугой на, дай-ка подумать, скажем на три дня? Если я позволю тебе кончить, ты станешь моим рабом на три, нет, на четыре дня. Днем и ночью. Ты будешь делать в точности то, что я тебе прикажу. Согласен?"
"Но это нечестно!" – он почти рыдал.
"Но ведь тебе нравится то, что я делаю с тобой, не так ли?" – она смягчила свой тон. Она знала, что он уже почти побежден. Он был смущен и запутан.
"Я, я…", - запинался он. "Да, нравится, но…"
"Вот видишь, я уверена, что тебе понравится и это – быть под контролем властной женщины. Ты полюбишь это. Соглашайся стать моим рабом на четыре дня, пока я не превратила их в пять. И я позволю тебе кончить."
"Хорошо. Ладно. Я сделаю это", - его голос был еле слышен.
"Что ты сказал, милый?"
"Я стану твои рабом на четыре дня. Я буду исполнять все твои приказы."
"Вот видишь, дорогой, это было не так уж сложно", - произнесла она насмешливо. Она начала развязывать его запястья.
"Что ты делаешь? Мне казалось, ты говорила, что позволишь мне кончить", - взмолился он.
"О, милый, ты, должно быть, неправильно меня понял. Конечно, я позволю тебе кончить, но сперва ты должен выполнить свою часть сделки", - она освободила его лодыжки.
"Ты сможешь кончить через четыре дня, когда покажешь, каким покорным рабом ты можешь быть. Теперь слезай с кровати и становись на колени. И в течение следующих четырех дней, ты будешь называть меня Госпожой."
Его сердце ухнуло в пропасть – он опустился на колени.
"Да, Госпожа", - произнес он, коснувшись своим лбом ее ножек.
(с)