Посвящается Юбиляру, разумеется


Аппетитно и уютно топилась баня на даче у Злого. Дымок из трубы весело вырывался вертикальным плотным фонтаном к небу, в котором ветер шевелил верхушки многометровых сосен, заставляя их колыхаться в вышине.
А внизу, у их подножья, все дышало покоем и неспешной подготовкой к процессу парения.
Перед баней в беседке на столе стола початая бутылка арманьяка, легкая закуска, приготовленная Злым.

Но что-то в душе Фокина не давало ему покоя. С нарастающим беспокойством он следил за тем, как связывает Злой веники, как подозрительно молчаливый mode копошится с ведрами.
Но больше всего волновало Фокина то, что рядом не было ни одной женщины, которая могла бы развеять неоднозначность их мужской компании.

Наконец, Фокин решился.
– Ребят, - начал он, - а может, все же, девчонок позовем?
Mode ухмыльнулся, вытирая широкой ладонью пот на еще более широком лице и посмотрел на Злого.
А Злой, вздрогнув, оторвался от веников и поднял на Фокина полные неподдельного изумления глаза.
– Это еще зачем? - спросил он.
– Ну, как, - замялся Фокин, - для компании. С ними как-то веселее.
Mode еще раз усмехнулся, и, взяв очередное ведро, направился с ним в баню, наполнять бак.
– Ты это брось, - уверенно заявил Злой, - завязывая узел на венике, - незачем это. Только праздник портить.
«Суки. Бабы им, оказывается, праздник портят», - с ненавистью подумал Фокин. - «Где такое видано?»
– Баня маленькая, - вдруг сказал mode, вышедший с пустым ведром из бани. - И так тесно будет. Не протолкнуться.
Фокин взглянул на широкие плечи mode, по которым струился пот, и представил себе, как в тесноте бани ему придется протискиваться между мужскими телами. Злой по телосложению был не такой широкий, как mode, но от этого легче как-то не становилось.
Пока Фокин думал о проталкиваниях в тесной бане между обнаженных и потных мужских тел, mode со Злым начали раздеваться.
– Ну, - обратился к Фокину Злой, - а тебе, сладкий, отдельное приглашение нужно?

«Мать моя, - промелькнуло в голове у капитана.- Это что же получается. Они же сейчас разденутся и останутся в плавках?! А потом они их снимут! А там, под плавками...что там?!!»
Неожиданная догадка резанула раскаленным прутом по воспаленному мозгу, которого от такого стресса не спасала даже допитая 15 минут назад бутылка 30-летнего французского арманьяка.
Фокин лихорадочно представил себе эту картину, как Злой с mode снимают плавки, а там, под плавками....
Хуи.
Настоящие.
Это уже не шутки в камментах на сайте.
Это на полном серьезе.
Фокин почувствовал, как по спине его крупными каплями заструился пот. Только в отличие от пота на широком лице mode, пот капитана был обжигающе ледяным.

«Что делается!» - ужаснулся капитан.- «Девок не позвали, коньяком поили, под плавками - хуи. Ну, как это: алкоголь, без девок и с хуями. Это может только одним закончиться... Куда я попал? Что со мной будет в этой бане? Зачем я вообще решил сюда ехать?»

Он с ужасом всматривался в непроницаемое лицо mode и хитро-игривое лицо Злого, пытаясь выискать в них хоть каплю надежды, что все это — простая мужская посиделка в бане. Что сейчас они просто попарятся, на выходе обольют друг друга ледяной водой из ведер, хряпнут коньячку и, даже, может быть, сходят прогуляться на берег Волги, дымя ароматными сигарами...
Мысль о сигаре тут же родила нездоровую ассоциацию во встревоженном сознании Фокина.
«Суки», - подумал он, - «не буду я курить сигару. Вообще курить не буду. Хватит. Делайте что хотите, а курить не буду!»
Он вздохнул и начал раздеваться.
Злой уже стоял в одних тоненьких плавках, игриво обтягивающих старческие ягодицы.
«Иш, ловкий какой. Как по команде, прям. Опыт, видимо. Блядь старая», - подумал Фокин.
– ....мужское удовольствие, - донеслась до него фраза Злого. Потерявшись в рое пугающих мыслей, Фокин не заметил, как Злой размышляет вслух, ходя перед беседкой в одних плавках.
– А? - переспросил Фокин.
– Что - а? - удивился Злой.
– Какое удовольствие?
– Мужское.
– Не понял.
– Что ты не понял? Баня, говорю, настоящая баня — это самое лучшее мужское удовольствие, - повторил Злой и, как показалось Фокину, подмигнул.
«Все. Пиздетц. Вот теперь точно. Дошутились. Съездил, блять, капитан в Казань, нечего сказать. Не надо было мне на сайт тот ходить. Мод, гнида, все таки».
Mode отнес в баню последнее ведро с водой, сел на лавку, оперевшись спиной на стену бани, и закурил. Его молчание угнетало Фокина еще сильнее, чем намеки Злого на мужские удовольствия.
Злой тоже потянулся за сигаретами и только сейчас, впервые за весь вечер, Фокин обратил внимание, на то, какие именно сигареты курит Злой.
Тоненькие.
С ментолом.
Дамские.
– А ты чего так побледнел? - Злой пристально всматривался в лицо капитана. - Морская болезнь, что ли, одолела? Близость к реке укачала?
– Нет, - попробовал отшутиться Фокин.- Это у Мода арманьяк паленый, наверное. Вот и мутит слегка.
Mode поднял глаза на Фокина и молча ухмыльнулся.
– Да ладно, - удивился Злой. - Все ж пили. Арманьяк — класс. Настоящий арманьяк...
«... лучшее мужское удовольствие» - пронеслось в голове Фокина
– ... французский, - закончил фразу Злой и снова, как показалось капитану, подмигнул.
«Гнида старая. О вечном пора думать, а он все туда же».
– Ты давай, праздник то не порть своей кислой миной, - скомандовал Злой. - Докуриваем — и в баньку.
Mode с готовностью затушил сигарету и неторопливо поднялся с лавки.
«Началось», – пронеслось в голове Фокина.
Отступать было некуда. Вокруг был лес и пустые дома соседей за высокими заборами. Впереди — Волга, убегать по которой вплавь не рискнул бы даже такой бывалый морской волк, как Фокин.
А сзади… Нет, лучше и не думать о том, что сзади.
- Ну-с, друзья, баня стынет, — вдруг подал голос широколицый mode и, взяв в охапку связанные Злым веники, первый зашел в дверь, из которой из-под запотевшего плафона выбивался свет лампы, освещая ступеньки к бане.
Фокин посмотрел на широкую спину mode в проеме двери и почему-то подумал, что впереди у mode все так же широко, как и сзади.
«Эх, ладно. Где наша не пропадала. Будь что будет» - подумал Фокин и решительно направился в предбанник, следуя за маячившей впереди широкой спиной.
– Ну вот..., - за Фокиным в предбанник заходил Злой, - а ты говоришь — девки. Тут и так не повернуться.
– Да ничего я не говорю, - отмахнулся Фокин. — Уже.

По осиротевшему двору от дома к бане промелькнула худая и стремительная тень.
Бекас, как всегда, заходил в баню последним.
Задним, как он сам говорил.


mode
21.02.09