И солнечные лучи прорывались через занавески только с той простой целью, чтобы осветить ее потрясающее тело, отразиться от него, и разлететься яркими брызгами по комнате.
А она нежилась в этих утренних лучах, согреваясь в них, купаясь.
И с охотой подставляла все новые и новые грани своего тела под этот теплый душ.
А граней там – видимо, невидимо, надо сказать.
