...Ай-яй-яй, - говорила беременная женщина, смеясь и качая головой. И кто бы мог подумать? Могла бы ты подумать? - спросила она девушку. - И я нет. Милая моя, - сказала она Навиной матери, - и что же? Он здорово пыхтел? Или он просто ерзал и обливался потом?
- Неправда, - сказала девушка. - Он был прекрасен, верно? Он был свеж, как заря и благоухал...
- Как лилия, - подхватила беременная женщина. - От его запаха голова шла кругом, от его лап бежали мурашки... А ты успела сказать "ах"?
Девушка прыснула. Мать Навы неохотно улыбнулась. Они были плотные, здоровые, непривычно чистые, словно вымытые, они и были вымытые - их короткие волосы были мокры, и желтая мешковатая одежда липла к мокрому телу. Мать Навы была ниже ростом и, по-видимому, старше всех. Нава обнимала ее за талию и прижималась лицом к ее груди.
- Где уж вам, - сказала мать Навы с деланным пренебрежением. - Что вы можете знать об этом? Вы, необразованные...
- Ничего, - сразу сказала беременная. - Откуда нам знать? Поэтому мы тебя и спрашиваем... Скажи, пожалуйста, а каков был корень любви?
- Был ли он горек? - сказала девушка и снова прыснула.
- Вот-вот, - сказала беременная. - Плод довольно сладок, хотя и плохо вымыт...
- Ничего, мы его отмоем, - сказала мать Навы. - Ты не знаешь, Паучий бассейн очистили? Или придется нести ее в долину?
- Корень был горек, - сказала беременная девушке. - Ей неприятно о нем вспоминать. Вот странно, а говорят, это незабываемо! Слушай, милая, ведь он тебе снится?
- Не остроумно, - сказала мать Навы. - И тошнотворно...
- Разве мы острим? - удивилась беременная женщина. - Мы просто интересуемся.
- Ты так увлекательно рассказываешь, - сказала девушка, блестя зубами. - Расскажи нам еще что-нибудь...

Кандид жадно слушал, пытаясь открыть какой-то скрытый смысл в этом разговоре, и ничего не понимал. Он видел только, что эти двое издеваются над Навиной матерью, что она задета, и что она пытается скрыть это или перевести разговор на другую тему, и что это ей никак не удается. А Нава подняла голову и внимательно смотрела на говорящих, переводя взгляд с одной на другую.
- Можно подумать, что ты сама родилась в озере, - сказала мать Навы беременной женщине теперь уже с откровенным раздражением.
- О нет, - сказала та. - Но я не успела получить такого широкого образования, и моя дочь, - она похлопала себя ладонью по животу, - родится в озере. Вот и вся разница.
- Ты что к маме привязалась, толстая ты старуха? - сказала вдруг Нава. - Сама посмотри на себя, на что ты похожа, а потом привязывайся! А то я скажу мужу, он тебя как палкой огреет по заднице, чтобы не привязывалась!..

Женщины, все трое, расхохотались.
- Молчун! - завопила Нава. - Что они надо мной смеются?
Все еще смеясь, женщины посмотрели на Кандида. Мать Навы с удивлением, беременная - равнодушно, а девушка - непонятно как, но, кажется с интересом.
- Что еще за Молчун? - сказала мать Навы.
- Это мой муж, - сказала Нава. - Смотрите, какой он хороший. Он меня от воров спас...
- Какой еще муж? - неприязненно произнесла беременная женщина. - Не выдумывай, девочка.
- Сама не выдумывай, - сказала Нава. - Чего ты вмешиваешься? Какое тебе дело? Твой, что ли, муж? Я с тобой, если хочешь знать, не разговариваю. Я с мамой разговариваю. А то лезет, как старик, без спросу, без разрешения...
- Ты что, - сказала беременная женщина Кандиду, - ты что, действительно муж?
Нава затихла. Мать крепко обхватила ее руками и прижала к себе. Она смотрела на Кандида с отвращением и ужасом. Только девушка продолжала улыбаться, и улыбка ее была так приятна и ласкова, что Кандид обратился именно к ней.
- Да нет, конечно, - сказал он. - Какая она мне жена. Она мне дочь... - Он хотел рассказать, что Нава выходила его, что он ее любит и что он очень рад, что все так хорошо и удачно получилось, хотя он ничего не понимает.
Но девушка вдруг прыснула и залилась смехом, махая руками.
- Я так и знала, - простонала она. - Это не ее муж... Это вон ее муж! - Она указала на мать Навы. - Это... ее... муж! Ох, не могу!
На лице беременной появилось веселое изумление, и она стала демонстративно внимательно оглядывать Кандида с ног до головы.
- Ай-яй-яй... - начала она прежним тоном, но мать Навы нервно сказала:
- Перестаньте! Надоело наконец! Уходи отсюда, - сказала она Кандиду. - Иди, чего ждешь? В лес иди!..
- Кто бы мог подумать, - тихонько пропела беременная, - что корень любви может оказаться столь горек... столь грязен... волосат... - Она перехватила яростный взгляд матери Навы и махнула на нее рукой. - Все, все, - сказала она. - Не сердись, милая моя. Шутка есть шутка....
Автор неизвестен.