Лизуны — народ особый, и, к слову, очень многочисленный. У них у всех есть общая черта. Лизуны — мужчины вдохновлённые. Ну как же тут не быть по жизни вдохновлённым, если ты — гурман. Ну, то есть, всегда перед глазами эклерчики и сахарные кольца. Мммм, нямка, да.

Они, любители десертов, частенько поначалу чуть смущены, но в глазах у них ясно читается, что им нетерпится добраться…
Лизуны безобидны. Всего-то надо им, чтоб открывался перед глазами хороший вид, и тогда уж они забывают обо всём на свете.
Да им и женщину-то целиком не нужно, по большому счёту.

Невысокий лысоватый мужичок, лет сорока пяти, улыбчивый, смущенный, рассчитался, осмотрелся и прошёл. “Гурман” — почему-то вдруг интуитивно определила я.
-Кофе? — спросила приветливо.
-Ага, — отозвался он, неловко садясь в моё кресло, — неплохо у тебя.

Через пять минут мы мило болтали и понемногу его скованность ушла.
-Ой, — как-то суетливо вдруг начал он спустя ещё пять минут, — я сказать хочу… это… я люблю, когда, ну чтоб орально… вот. У тебя ж есть презервативы для этого дела? С женой-то я так мог, а тут.. сама понимаешь…
-Милый, орально так орально, конечно же, — не поняла я сразу, — и презервативы какие хочешь. И даже фруктовые! Ну, это они больше для меня фруктовые, тебе-то неважно.
-Нет, ты не поняла… не для тебя, — жутко смутился он, и вдруг решился, — ну, чтоб не ты мне, а я — тебе. Я хочу тебе доставить удовольствие. Презерватив нужен, ну такой, особый, для этого дела.
-В каком смысле? — вытаращилась я
-Ну, я люблю языком, только… ну, ты ж сама понимаешь, я так просто не могу, я тебя не знаю, ну и… мне нужен этот, презик… такой, специальный… для этого всего. Ну, чтоб я тебе мог удовольствие доставить, — он терялся и мямлил.

-Ах, специааальный! И на что ты его наденешь? — я решила зайти издалека.
-Ну как на что, на язык… — неуверенно заключил он.
-На эрегированный? — уточнила я с невинными глазами.

-Как же так? — разочарованно спрашивал он пять минут спустя, когда я почти уже донесла до него всю абсурдность столь странного девайса. — Я слышал, что есть такие, я думал, у девочек такое точно должно быть. Я просто первый раз так иду, я ж не знал…
-Милый, — терпеливо уточнила я , — ты их сам-то видел, ну хоть когда-нибудь? В руках, может, держал?
-Ну нет, — неохотно согласился он, и растерянно продолжил, — а как же я тогда буду? Я же так не могу, чтоб, ну… чтоб совсем без этого… я ж хочу…
-Ну извини, — прервала я его, — чего нет — того нет. Могу дать обычный, если хочешь. Только, боюсь, неудобно ж будет, зубами зажимать… А нет — так придется заняться чем-то другим..
И улыбнулась максимально обольстительно.
Он, видимо, представил себе этот процесс и сразу как-то сник.

Через десять минут, после душа, он сел на кровать. Я ждала его полулёжа, облокотившись на руку, согнув одну ножку в колене и демонстрируя новое прозрачное бельё за две пятьсот по скидке.

-Ну дай я хотя бы посмотрю на тебя…- он аккуратно стянул мои трусики, подтянул подушку, запихнул её мне под пятую точку, развел ноги, устроился и всмотрелся в глубины.
-Ммм…. — протянул он с сильным сожалением, как на конфетку, которую нельзя, но ооочень хочется, — мммм…

-А ты здоровенькая? — вдруг почему-то спросил он. В нем явно боролись желания.
-Ничего не болит, — съязвила я.
-Я не об этом, — он посерьезнел, — ты там как? Все нормально?
-Нормально, — закивала я.
-А справка есть? — уточнил он.
-Милый, — я отбивалась с легким сарказмом, — извини, милый, я к врачу для себя хожу, справки как-то не беру…
-Ну как же так, — горестно протянул он, — о таких вещах надо думать. Вот я бы сейчас убедился, что все в порядке, и сделал бы тебе хорошо…
-Послушай, дорогой, — мне начало надоедать, — а давай лучше я тебе хорошо сделаю, ладно? И справок не нужно, и презики такие есть.
И начала я выползать из-под него.
-Подожди, — остановил он меня, хватаясь за мою ногу, как за последний шанс лизнуть, — а может, мы что-то придумаем? Ну ты ж опытная, должна знать какие-то способы, чтоб безопасно…

Полизать ему хотелось, видимо, нечеловечески. Но осознание того, что я, всё же, не только его, а кругом стреляют, из последних сил удерживало его от столь опрометчивого шага.
-Ну раз надо безопасно, — как-то истерически вдруг выпалила я, ибо он меня достал, — может, пищевую плёнку дать?

Я пошутила. Клянусь, я пошутила.

Оказалось, шутила в этом доме я одна.

-А есть? — вдруг загорелся он идеей.
-Есть, — серьёзно подтвердила я, пытаясь сохранить лицо.
-Дашь? — он посмотрел с надеждой.
-Ща, — совершенно ровно ответила я, — пусти, а?
И, видя, что он не очень понимает, зачем, уточнила:
-На кухню схожу.

На кухне меня расплющило в хлам, и, в поисках пленки гремя дверцами шкафов, я надеялась, что он не услышит мои тщательно сдерживаемые повизгивания.
Очевидно, меня не было чуть дольше, чем следовало, потому что он вдруг окликнул меня:
-Не нашла?
-Сейчас, милый! — я собрала волю в охапку. — Есть целлофановый пакетик, подойдет?

Фольгу я предлагать поопасалась.
И дело было вовсе и не в нем. Просто мне вдруг стало понятно, что если я скажу вслух это слово, то истерику, которая со мной приключится, вряд ли можно будет заглушить звуком шкафчиковых дверок.
Но когда из комнаты долетел вопрос-сомнение:
-…пакетик толстый?
…у меня потекли слёзы.

В комнату я вернулась спустя минуты две, с сильно покрасневшим лицом.
В руках у меня был рулончик стрейч-пленки.
Его лицо почти что озарилось счастьем.
-Ну ложись, как была, — он потянул рулончик у меня из рук и, пока я принимала позу, устроился где-то в ногах.
-Подушку под попу подложи, — деловито приказал он, пытаясь найти пальцем залипший край пленки.
Я легла и раскинула ноги, пытаясь подсмотреть.

Пленка от рулончика отматываться категорически не хотела. Она прилипала и путалась. Лизун-изобретатель вспотел и состредоточился.
-Давай помогу, — я напряглась и потянулась к нему. Если бы я полежала без действий еще полминуты, просто наблюдая за всем этим, подозреваю, меня можно было бы транспортировать в Кащенко прямо с постели.
Я забрала рулончик, старательно ногтем поддела край и аккуратно, на приколе, отмотала лоскут сантиметров тридцати.

Он наблюдал за целлофанкой, прямо скажем, с вожделением.

-Рррр, — он вдруг потянулся к рулончику в моих руках, выдернул его и с характерным звуком рванул пленку зубами, взглядом змия-обольстителя глядя на меня. Очевидно, это “рррр” должно было символизировать порывы охватившей его страсти.
-Оооо! — восхищенно выдохнула я, стараясь не смотреть на прозрачный лоскут, налипший на его зубах и свисающий с губы. — Ооооо!
Это было выше моих сил и я откинулась назад, старательно маскируя истерику под стоны внезапно нахлынувшей страсти.

Я не буду рассказывать, как он мне ладил эту штучку дрожащими от нетерпения руками. Уверяю, мне было морально непросто. Никогда ещё я не была такой актрисой.
Он залепил меня всю ею — от низа живота и почти что до копчика. Он старательно растягивал её на внутренние части бедер и приглаживал руками ко всем тем выпуклостям, что находились меду ними.
Я чувствовала себя бутербродом, собираемым заботливой рукой хозяюшки.
При мысли “зато не обветрюсь”, невесть откуда проскочившей в моей голове, меня разбило на кусочки.

…И дальше мне было кино. Он, подрагивая от нетерпения, нежно облизал целлофанку, раз, два, еще, еще, как-то странно замычал и вошел в раж. О, как же он ее любил!
О как же я старательно стонала!
Он придерживал пленку руками у бедер, он подтягивал сбившийся край мне снова к животу, и лизал, лизал, лизал…. меня, как чупа-чупс в обертке.

Минут через семь меня попустило и я на полном серьезе изобразила ему пик конвульсивной страсти. Он восхищенно осмотрел мое тело и я поняла: он доволен собой.
Пора мне было приниматься за работу.
Я высвободилась из обхвата, сбросила подушку на пол, деловито сняла с себя налипший мокрый лоскуток, положила мужичка на спину и сделала то, что мне делать давно не впервой.

Он уходил спокойный и довольный. Смотрел на меня нежно, в коридоре погладил по груди, и уже почти в дверях обернулся и гордо-снисходительно сказал:
-Вот видишь, если захотеть…

Через пять минут я набирала Лизкин номер. По-моему, я сделала ей вечер…

Вот такой вот день Проститутки СПБ в Купчино