Джалал ад-дин Руми «Меснави»
Некоторые из метафор Руми грубоваты, иногда непристойны и могут даже показаться недопустимыми кое-кому из лиц с утончёнными вкусами и легкоранимыми нервишками.Когда Рейнолд Николсон переводил Меснави на английский в 1920-е годы, он избрал латынь для изложения целого ряда эпизодов, предполагая, что те, кто достаточно хорошо знакомы с латынью, уже подготовлены тем самым к культурному восприятию соответствующих сцен.
Руми описывает всё, чем занимаются люди, какими бы скандалёзными, жестокими или глупыми ни были эти занятия. Он, как врач, берёт человека и рассматривает его под лупой, исследуя духовное состояние.
Например, у него описана тыква, используемая, как предохранительная прокладка на ослином члене, позволяющая ему войти в женское влагалище ровно настолько, чтобы доставить женщине удовольствие, не причинив ей, однако, вреда. И эта сцена становится метафорой духовного упражнения, назначаемого суфийским шейхом ученику, нуждающемуся в тренировке сдерживания импульсов.
Руми заключает другое, нескромно детальное сравнение процессов выпечки хлеба и плотской любви, таким наставлением:
"Запомни, Бог ведёт Себя с тобою,
Так, как ведёшь ты сам себя с любовью!"
Руми писал, что полезен хлеб любого человеческого опыта: "Мои грязные шутки - вовсе не грязные шутки, а наставления*."
___________________________________
* Mecнави (5, 2497). – Прим. перев. на русск.
Mecнави (5, 2163 – 2204)
ОСЛИНЫЕ ЗАБАВЫ
Одна служанка для забавы сладкой
Задумала дрессировать украдкой
Осла на роль интимную – супруга.
Обдумав всё детальнейше, прислуга,
Оценивая вожделённым взглядом
Чудовищность ослиного снаряда,
Дабы копьём таким не быть пробитой,
Придумала себе самозащиту.
Из полой тыквы, на манер тюрбана
Сработала насадку для тарана.
И так подобрала размер насадки,
Дабы места, касанья коих сладки,
Член стимулировал, входя настолько,
Чтоб не вредить, но радовать. И только!
Отладив хитроумную систему,
Гордилась: "Инженерную проблему
Сама решила я!" и, осторожность
Забыв, ловила всякую возможность
Дорваться до такого развлеченья,
Хозяйку наведя на подозренья.
* * *
Хозяйка видит – расцвела служанка,
А вот осла хватила лихоманка,
Он исхудал и выглядит усталым.
И разузнать, за чем тут дело стало,
Решила любопытная матрона,
Дабы хозяйству не было урона.
Подглядывать за ними стала тайно,
Вот видит как-то в щель двери сарайной
Что млеет под ослом её прислуга ...
- "Так вот в чём твой секрет, моя подруга!"
Подумала довольная хозяйка:
- "Спасибо за науку, негодяйка!"
Насадки же заметить не сумела,
Под ишака колеблющимся телом.
И про открытье не сказав служанке,
Её из дому гонит спозаранку,
Дав трудную и долгую работу
Вне дома, но не наша то забота.
* * *
Мы видели, была не лыком шита
Служаночка, и сделалась сердита,
Почуяв, неспроста её хозяйка
Вдруг бегает да прыгает, как зайка.
- "Ах, так, хозяйка!" думает прислуга,
- "Напрасно хочешь МОЕГО супруга
Себе забрать, к нему подход ведь нужен,
Ведь Я его учила быть МНЕ мужем!
А ты, про член не ведая разящий,
Подстроила, чтоб эксперт настоящий
Ушёл?! Что ж, под ослом без пониманья,
Рискуя жизнью, утоляй желанье!
Тебе, из-за своей дурной повадки,
Моей не видеть тыквенной насадки!
Гордыня не дала просить совета?
Последствия расхлёбывай за это!"
* * *
Но сексуальным смята наважденьем,
Хозяйка, отогнав все опасенья,
В дом завела осла, замкнула двери,
Подумав: "Невозможно людям верить!
Лишь без свидетелей сего совокупленья
Смогу я вольно выть от наслаждения!"
Ей голову кружит воображенье,
Влагалище горит от предвкушенья,
И соловьём поющая невеста,
Поставив пред ослом большое кресло,
Копирует ту позу, что видала
Сквозь щель в двери сарая-сеновала.
Упёрлась грудью и, расставив ноги,
Ослиный член ввела на полдороги,
Сперва держа его двумя руками,
Но ощутив внутри и сжав губами,
Зажглась и повела навстречу задом.
Осёл, обученный уже тому, как надо,
Ответил сразу на её сближенье,
Пихнув копьё вперёд, одним движеньем.
Проткнул кишечник ей. Несчастная без звука
Скончалась, словно под арбой гружёной сука,
Которой выть невыносимо больно.
И тело на пол плюхнулось безвольно,
А кресло, хрустнув, откатилось к стенке,
И кровью пол залило, как в застенке.
* * *
Тебе, читатель, ведома порода
Любовью скотской опьянённого народа?
Не забывай, что писано в коране
Об "унизительнейшем наказанье"*!
Собой не жертвуй сам животной страсти,
Чтоб избежать подобного несчастья.
Пусть смерть людей, замученных ослами,
Живым поможет управлять телами!
* * *
Вернувшись в дом и труп найдя, служанка
Сказала: "Зря шпионила, турчанка!
Узреть сумела только наслажденье,
Но на глаза твои зато нашло затменье,
Предохранитель ты увидеть не сумела,
Кладущий даже похоти пределы."
* * *
Любое наслажденье без предела
Нехорошо душе твоей и телу!
Не должен подмастерье мастерскую
Пытаться открывать, собой рискуя,
Коль мастер не показывал секреты
Ему нагие, не полураздеты!
ОСЛИНЫЕ ЗАБАВЫ
Одна служанка для забавы сладкой
Задумала дрессировать украдкой
Осла на роль интимную – супруга.
Обдумав всё детальнейше, прислуга,
Оценивая вожделённым взглядом
Чудовищность ослиного снаряда,
Дабы копьём таким не быть пробитой,
Придумала себе самозащиту.
Из полой тыквы, на манер тюрбана
Сработала насадку для тарана.
И так подобрала размер насадки,
Дабы места, касанья коих сладки,
Член стимулировал, входя настолько,
Чтоб не вредить, но радовать. И только!
Отладив хитроумную систему,
Гордилась: "Инженерную проблему
Сама решила я!" и, осторожность
Забыв, ловила всякую возможность
Дорваться до такого развлеченья,
Хозяйку наведя на подозренья.
* * *
Хозяйка видит – расцвела служанка,
А вот осла хватила лихоманка,
Он исхудал и выглядит усталым.
И разузнать, за чем тут дело стало,
Решила любопытная матрона,
Дабы хозяйству не было урона.
Подглядывать за ними стала тайно,
Вот видит как-то в щель двери сарайной
Что млеет под ослом её прислуга ...
- "Так вот в чём твой секрет, моя подруга!"
Подумала довольная хозяйка:
- "Спасибо за науку, негодяйка!"
Насадки же заметить не сумела,
Под ишака колеблющимся телом.
И про открытье не сказав служанке,
Её из дому гонит спозаранку,
Дав трудную и долгую работу
Вне дома, но не наша то забота.
* * *
Мы видели, была не лыком шита
Служаночка, и сделалась сердита,
Почуяв, неспроста её хозяйка
Вдруг бегает да прыгает, как зайка.
- "Ах, так, хозяйка!" думает прислуга,
- "Напрасно хочешь МОЕГО супруга
Себе забрать, к нему подход ведь нужен,
Ведь Я его учила быть МНЕ мужем!
А ты, про член не ведая разящий,
Подстроила, чтоб эксперт настоящий
Ушёл?! Что ж, под ослом без пониманья,
Рискуя жизнью, утоляй желанье!
Тебе, из-за своей дурной повадки,
Моей не видеть тыквенной насадки!
Гордыня не дала просить совета?
Последствия расхлёбывай за это!"
* * *
Но сексуальным смята наважденьем,
Хозяйка, отогнав все опасенья,
В дом завела осла, замкнула двери,
Подумав: "Невозможно людям верить!
Лишь без свидетелей сего совокупленья
Смогу я вольно выть от наслаждения!"
Ей голову кружит воображенье,
Влагалище горит от предвкушенья,
И соловьём поющая невеста,
Поставив пред ослом большое кресло,
Копирует ту позу, что видала
Сквозь щель в двери сарая-сеновала.
Упёрлась грудью и, расставив ноги,
Ослиный член ввела на полдороги,
Сперва держа его двумя руками,
Но ощутив внутри и сжав губами,
Зажглась и повела навстречу задом.
Осёл, обученный уже тому, как надо,
Ответил сразу на её сближенье,
Пихнув копьё вперёд, одним движеньем.
Проткнул кишечник ей. Несчастная без звука
Скончалась, словно под арбой гружёной сука,
Которой выть невыносимо больно.
И тело на пол плюхнулось безвольно,
А кресло, хрустнув, откатилось к стенке,
И кровью пол залило, как в застенке.
* * *
Тебе, читатель, ведома порода
Любовью скотской опьянённого народа?
Не забывай, что писано в коране
Об "унизительнейшем наказанье"*!
Собой не жертвуй сам животной страсти,
Чтоб избежать подобного несчастья.
Пусть смерть людей, замученных ослами,
Живым поможет управлять телами!
* * *
Вернувшись в дом и труп найдя, служанка
Сказала: "Зря шпионила, турчанка!
Узреть сумела только наслажденье,
Но на глаза твои зато нашло затменье,
Предохранитель ты увидеть не сумела,
Кладущий даже похоти пределы."
* * *
Любое наслажденье без предела
Нехорошо душе твоей и телу!
Не должен подмастерье мастерскую
Пытаться открывать, собой рискуя,
Коль мастер не показывал секреты
Ему нагие, не полураздеты!
Отсюда
